Шаринг триколор

Чего только не говорили об Эрихе фон Штрогейме! Что имя, прославившее его, принадлежит не ему, что он присочинил частицу «фон», что он автор собственной легенды, что он никогда не был австрийским офицером, незабываемый образ которого принял в своих фильмах... Возможно, но все это нас совершенно не интересует. Его благородное происхождение, как и его прошлое, даже если оно и придумано им, для нас более подлинно, чем если бы он получил частицу «фон» по дворянской грамоте. То, кем он был, менее реально, чем то, что он создал.

Я видел его в Голливуде, на вечеринке в его доме, когда он великолепно играл свою роль хозяина европейского дома: целованье рук, монокль, учтивость и предупредительность. А все знали, что он много пьет и до конца ночи можно было ожидать какого-нибудь скандала. Но в тот вечер он не пил ничего, кроме воды, и вел себя как безупречный аристократ, за манерами которого наблюдал в качестве внимательного режиссера. Возможно, что дворянином он не был, но он умел разыгрывать большого вельможу. Хотите установить спутниковое телевидение? Выбирайте шаринг триколор.

За несколько дней до смерти французское правительство сделало его кавалером ордена Почетного легиона. Награда была ему вручена в доме, который он снимал под Парижем, в присутствии многочисленных гостей. И вот на этом празднике, когда шампанское пили вокруг умирающего, в барочной атмосфере его произведений, он сыграл свою последнюю сцену.

Будучи не в состоянии двигаться, он лежал на своеобразных носилках посреди гостиной. Когда орденский крест прикололи к его черной шелковой пижаме, он нашел в себе силы приподняться на своем ложе и отдал честь по-военному. Этот жест, пафос которого не давал повода к улыбке, стал высшим подтверждением его легенды, и для присутствующей в последний раз публики он вновь становился венским офицером, который, быть может, существовал лишь в мире его образов...

Нет конца мелким и крупным предательствам, совершаемым по отношению к кино людьми, которых оно кормит. Мы содрогаемся, видя духовную нищету «деятелей кино», вершащих судьбы только что родившегося искусства, на которое мы возлагаем столько надежд.